«Бессмертный полк» тульской полиции. Григорий Моисеевич Каданер
14:25 05.05.2024
Каданер Григорий Моисеевич, полковник милиции, заместитель начальника СУ УВД Тульской области.
Закончил Серпуховское авиатехническое училище в 1944 году. Участвовал в освобождении Румынии, Венгрии, принимал участие в Балатонском сражении, освобождал Белград.
Награжден орденом Отечественной войны 2 степени, медалью «За освобождение Белграда».
Из воспоминаний ветерана:
«Война стала для каждого настоящей проверкой не только на мужество и стойкость, но и человечность. Большинство ее выдержали достойно, для меня сороковые – это время не только войны, но и крепкой дружбы, великого милосердия, большой любви. Время, которое сближало сильнее кровного родства.
В конце 44-го шли ожесточенные бои. Гитлеровская армия, не желая проигрывать войну, оттягивала свои войска из разных стран, укрепляя позиции Германии.
Наш полк дислоцировался на аэродроме города Нови Сад в Югославии. В его задачи входило бить по колонне врага, идущей из Греции по горной дороге между Сербией, Боснией и Черногорией. Глубокое ущелье для наших штурмовиков создавало условия, надо сказать, не самые выгодные и даже опасные. Немцы, прикрывая своих, выставили на склонах снайперов, и, пролетая над колонной, русские «Илы» попадали под огонь сверху.
…Когда ведешь бой с противником, в голове мысли, как удачнее поразить цель, по-настоящему страшно становится, когда перед лицом смерти не имеешь возможности защититься. Однажды мы возвращались с боевого задания. Откуда ни возьмись на хвост сели два «мессершмидта». Вижу, как фашистские летчики улыбаются и показывают жестом, что нам пришел конец. Я схватился за пулемет, но с ужасом понял, что не могу сделать ни одного выстрела, его заклинило. Тогда, чтобы хоть как-то им ответить, запустил в одного ракетницей, чем только больше развеселил немцев. По переговорному устройству сообщил командиру экипажа, что нас могут сбить. Пилот выжимал из самолета все, что мог, чтобы оторваться. Наконец, «мессеры» повернули и улетели, так и не атаковав. Думаю, они просто шли пустые после выполнения операции, и это нас спасло. Но их лица мне еще долго снились по ночам, я еще и еще раз переживал то ощущение полного бессилия, невозможности что-либо сделать, изменить.
…Нашей эскадрильей командовал капитан Субботин. Очень простой и добрый человек. Долго говорить, а тем более отчитывать он не умел. Бывало, построит нас, помнется с ноги на ногу, рукой махнет и бросит: «Да вы и так все понимаете. Чем вас ругать, я лучше 10 раз слетаю!»
Наша дружба с ним продолжалась долгие годы. Он не раз приезжал ко мне в гости. Здороваясь с домашними, всегда представлялся: «Капитан Субботин». А мы не переставали удивляться, насколько глубоко врезались привычки военных лет.
9 мая в Нови Саде мы проснулись от оглушительных залпов. Испугались сначала. Хоть и очень ждали конца войны, но все же радостная весть оказалась неожиданной. Нам объявили, что в честь такого праздника все на обед получат добавку».
Закончил Серпуховское авиатехническое училище в 1944 году. Участвовал в освобождении Румынии, Венгрии, принимал участие в Балатонском сражении, освобождал Белград.
Награжден орденом Отечественной войны 2 степени, медалью «За освобождение Белграда».
Из воспоминаний ветерана:
«Война стала для каждого настоящей проверкой не только на мужество и стойкость, но и человечность. Большинство ее выдержали достойно, для меня сороковые – это время не только войны, но и крепкой дружбы, великого милосердия, большой любви. Время, которое сближало сильнее кровного родства.
В конце 44-го шли ожесточенные бои. Гитлеровская армия, не желая проигрывать войну, оттягивала свои войска из разных стран, укрепляя позиции Германии.
Наш полк дислоцировался на аэродроме города Нови Сад в Югославии. В его задачи входило бить по колонне врага, идущей из Греции по горной дороге между Сербией, Боснией и Черногорией. Глубокое ущелье для наших штурмовиков создавало условия, надо сказать, не самые выгодные и даже опасные. Немцы, прикрывая своих, выставили на склонах снайперов, и, пролетая над колонной, русские «Илы» попадали под огонь сверху.
…Когда ведешь бой с противником, в голове мысли, как удачнее поразить цель, по-настоящему страшно становится, когда перед лицом смерти не имеешь возможности защититься. Однажды мы возвращались с боевого задания. Откуда ни возьмись на хвост сели два «мессершмидта». Вижу, как фашистские летчики улыбаются и показывают жестом, что нам пришел конец. Я схватился за пулемет, но с ужасом понял, что не могу сделать ни одного выстрела, его заклинило. Тогда, чтобы хоть как-то им ответить, запустил в одного ракетницей, чем только больше развеселил немцев. По переговорному устройству сообщил командиру экипажа, что нас могут сбить. Пилот выжимал из самолета все, что мог, чтобы оторваться. Наконец, «мессеры» повернули и улетели, так и не атаковав. Думаю, они просто шли пустые после выполнения операции, и это нас спасло. Но их лица мне еще долго снились по ночам, я еще и еще раз переживал то ощущение полного бессилия, невозможности что-либо сделать, изменить.
…Нашей эскадрильей командовал капитан Субботин. Очень простой и добрый человек. Долго говорить, а тем более отчитывать он не умел. Бывало, построит нас, помнется с ноги на ногу, рукой махнет и бросит: «Да вы и так все понимаете. Чем вас ругать, я лучше 10 раз слетаю!»
Наша дружба с ним продолжалась долгие годы. Он не раз приезжал ко мне в гости. Здороваясь с домашними, всегда представлялся: «Капитан Субботин». А мы не переставали удивляться, насколько глубоко врезались привычки военных лет.
9 мая в Нови Саде мы проснулись от оглушительных залпов. Испугались сначала. Хоть и очень ждали конца войны, но все же радостная весть оказалась неожиданной. Нам объявили, что в честь такого праздника все на обед получат добавку».