«Бессмертный полк» тульской полиции. Александр Никитович Соломатин
10:01 12.05.2024
Соломатин Александр Никитович, полковник внутренней службы, зам. начальника ФЭО УВД Тульской области.Участвовал в Орловско-Курской операции, штурмовал Берлин, дважды был ранен.
Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Из воспоминаний ветерана:
«1941 год я встретил курсантом авиационной школы. Но потом нас по каким-то военным соображениям перевели в Омское пехотное училище, и на фронт в январе 43-го мы уходили младшими командирами. Я был направлен на Брянский фронт, в городок Малоархангельск, что под Орлом.
В штабе фронта (он располагался в Ефремове Тульской области, город только освободили от немцев) получил назначение в 41-ю стрелковую дивизию командиром пулеметного взвода. Стояли в поле, кругом ни деревца – место открытое. Траншею выкопали, а сверху даже прикрыться нечем. Бойцы по-пластунски облазили все вокруг в поисках хотя бы какой-нибудь палки, чтобы поперек траншеи уложить, накидку сверху и от снега с дождем укрыться. Так всю весну провели – готовились к наступлению. Ближе к лету заняли позицию у реки, немцы – за рекой на высоте, а мы в низине, место полностью простреливаемое. Мой взвод стоял в охранении, это метров на 300-400 ближе к противнику, чем основные силы. Обстановка была такова, что командование приняло решение о минировании территории между нами и немцами. Ночью, осматривая посты, потерял ориентировку: знаю, что с нашей стороны не должно быть ни огонька, немцы же периодически обстреливали, вот и двинулся в темноту. Это точно к своим, попасть в плен было еще страшнее, чем погибнуть. Понимал, что каждый шаг может быть последним, полагался только на судьбу. Споткнулся – оказалось, о ящик противотанковой мины (знал, что ставили их полосами – противотанковые и противопехотные). Значит, иду в правильном направлении. Шаг за шагом дошел, видно, не судьба мне была помирать. Только появилась седина.
…Одна атака в памяти навсегда. Стеной шли танки, приготовил противотанковую гранату, выдернул чеку, замахнулся и вдруг - удар. Гранату бросить успел, потом понял, что ранен. Почти месяц провел в госпитале.
После направили в офицерский резерв Брянского фронта. Шли пешком по «разбитости», видели разрушенный Курск и почти не существующий Белгород.
…Потом были Белоруссия и Прибалтика, Польша и Восточная Пруссия. Штурмовали неприступный Кенигсберг и форсировали Одер. Дойти до Берлина не удалось и о долгожданной победе узнал в госпитале. Получил ранение там, где не ожидал. После кровопролитных боев дивизия была переведена во второй эшелон, для отдыха и пополнения. Из штаба полка возвращался на велосипеде (у немцев их много было), а тут из-за поворота «Студебекер» на полной скорости. Свидетели аварии не думали меня живым увидеть. Спасибо врачам, по частям собрали…»
Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Из воспоминаний ветерана:
«1941 год я встретил курсантом авиационной школы. Но потом нас по каким-то военным соображениям перевели в Омское пехотное училище, и на фронт в январе 43-го мы уходили младшими командирами. Я был направлен на Брянский фронт, в городок Малоархангельск, что под Орлом.
В штабе фронта (он располагался в Ефремове Тульской области, город только освободили от немцев) получил назначение в 41-ю стрелковую дивизию командиром пулеметного взвода. Стояли в поле, кругом ни деревца – место открытое. Траншею выкопали, а сверху даже прикрыться нечем. Бойцы по-пластунски облазили все вокруг в поисках хотя бы какой-нибудь палки, чтобы поперек траншеи уложить, накидку сверху и от снега с дождем укрыться. Так всю весну провели – готовились к наступлению. Ближе к лету заняли позицию у реки, немцы – за рекой на высоте, а мы в низине, место полностью простреливаемое. Мой взвод стоял в охранении, это метров на 300-400 ближе к противнику, чем основные силы. Обстановка была такова, что командование приняло решение о минировании территории между нами и немцами. Ночью, осматривая посты, потерял ориентировку: знаю, что с нашей стороны не должно быть ни огонька, немцы же периодически обстреливали, вот и двинулся в темноту. Это точно к своим, попасть в плен было еще страшнее, чем погибнуть. Понимал, что каждый шаг может быть последним, полагался только на судьбу. Споткнулся – оказалось, о ящик противотанковой мины (знал, что ставили их полосами – противотанковые и противопехотные). Значит, иду в правильном направлении. Шаг за шагом дошел, видно, не судьба мне была помирать. Только появилась седина.
…Одна атака в памяти навсегда. Стеной шли танки, приготовил противотанковую гранату, выдернул чеку, замахнулся и вдруг - удар. Гранату бросить успел, потом понял, что ранен. Почти месяц провел в госпитале.
После направили в офицерский резерв Брянского фронта. Шли пешком по «разбитости», видели разрушенный Курск и почти не существующий Белгород.
…Потом были Белоруссия и Прибалтика, Польша и Восточная Пруссия. Штурмовали неприступный Кенигсберг и форсировали Одер. Дойти до Берлина не удалось и о долгожданной победе узнал в госпитале. Получил ранение там, где не ожидал. После кровопролитных боев дивизия была переведена во второй эшелон, для отдыха и пополнения. Из штаба полка возвращался на велосипеде (у немцев их много было), а тут из-за поворота «Студебекер» на полной скорости. Свидетели аварии не думали меня живым увидеть. Спасибо врачам, по частям собрали…»